Согрешить с негодяем - Страница 45

— Хм? — В какой-то момент Лукас вдруг сообразил, что напевает фразу из «Мессии» Генделя. — Нет-нет, это все, Хэмфри. Передайте повару, что я сейчас спущусь к завтраку. Оденусь сам.

В ответ повисла долгая мучительная пауза. Со щекой наполовину в мыльной пене Лукас повернулся от зеркала.

— Что-то не так, Хэмфри?

— Помимо жутчайшего состояния вашего гардероба, сэр? — Камердинер скрестил руки на груди. — Может, вы предпочитаете, чтобы я подал прошение об увольнении? Складывается впечатление, что вы недовольны моей службой.

— Вы все еще причитаете по поводу перепачканных рукавов?

— Ваш лучший сюртук больше никогда не будет выглядеть так, как должно. А светло-серые брюки… — Хэмфри пожал плечами. — Они просто превратились в тряпье.

— Закажите другую пару. — Лукас отер лицо. — Черт, закажите полдюжины, если от этого ваша физиономия повеселеет.

— Моя физиономия здесь ни при чем. Одежда — дело серьезное, милорд. Осмелюсь заметить, что пока никто не критиковал ваш стиль в одежде.

— Критиковали только ее отсутствие на мне, — заметил он.

Хэмфри фыркнул.

Перейдя в гардеробную, Лукас выбрал темно-синюю куртку, темно-желтые бриджи и самые удобные сапоги.

— Им требуется починка, сэр, — заявил Хэмфри, с ужасом глядя на разношенные сапоги.

— Не волнуйтесь. Мне сегодня придется помесить навоз на «Таттерсоллз», — успокоил его Лукас. Он молча обмахнул сапоги. — Скажите, когда я был маленьким, у меня был пони?

— Да, милорд. Сэр Генри подарил его на день рождения, когда вам исполнилось семь лет.

— Я так и думал. — Он повязал галстук. — У каждого мальчика должен быть пони.

— До того момента, пока он не проедется на нем по мраморной лестнице в особняке тетушки на Гросвенор-сквер, — сказал дворецкий.

— У тети Пруденс напрочь отсутствовало чувство юмора, насколько мне помнится.

Хэмфри закашлялся.

— Судя по всему, это так. Потому что вам и пони отказали от дома на всю оставшуюся жизнь.

— Очень сомневаюсь, чтобы Аякс очень сокрушался по этому поводу. Как, кстати, и я. — Лукас сунул часы в карман жилета и отправился вниз завтракать.

Только он взялся за тарелку с яйцами пашот и окороком, как отворилась дверь.

— Ну ты прямо как в деревне, — заявил с порога Фарнем.

— Мы-то думали, что ты еще нежишься в постели, — добавил Инголлз подозрительно нечленораздельно. Их одежда и помятые лица свидетельствовали о том, что оба не спали ночью.

— Будете? — спросил Лукас, поднимая горячий кофейник. — Или подать копченой селедки?

— Меня тошнит при одном упоминании о еде. — Инголлз рухнул на стул возле обеденного стола и сжал голову ладонями. — Лучше налей мне бренди.

Фарнем вытащил бутылку.

— Выпьем за это.

Неужели у него точно такой же жалкий вид после какой-нибудь бурной ночи? Лукас не торопясь откусил тост, проглотив заодно с ним запах табака и шлюх, исходящий от приятелей. В горле запершило.

— Когда вы вернулись? — поинтересовался он. — Я думал, вы на месяц останетесь в Кенте.

— Вчера, — ответил Фарнем и нахмурился. — Или позавчера?

— Сразу и не вспомнишь, — согласился Инголлз, поморщившись. — Черт, трудно определить время, если совсем не видишь дневного света.

Лукас смотрел, как приятель плеснул себе в стакан еще бренди, пролив половину на ковер.

— Э… А зачем мы сюда пришли? — забубнил Фарнем. — Я помню, была какая-то причина…

— Кулачный бой! — вдруг выпрямился Инголлз.

— Точно, бокс! — Фарнем хлопнул себя по лбу. — Нам только что сказали, что Букср, негритянский чемпион с Ямайки, договорился о бое с Мактавишем — шотландским верзилой. Встреча пройдет сегодня вечером в деревне Кукхем.

— По слухам, денежный приз — тысяча фунтов, — вмешался в разговор Инголлз. — Ставки уже астрономические.

— Все говорят, что это будет бой десятилетия! Если не поторопимся, не успеем занять места у ринга. — Фарнем попытался подняться на ноги. — Где этот долбаный Грили со своей каретой? Он уже должен быть здесь.

— Наверное, проводит парочку последних раундов с Матильдой. Знаешь, Лукас, это та самая пташка, которую ты бросил. — Инголлз красноречиво поработал бедрами и грубо захохотал. — Несколько резких толчков, и партнерша запросит пощады.

Мило, но глупо. Такие школьные подначки на него трезвого не производят впечатления, пришел к выводу Лукас.

— Чокнутый Хэдли больше не интересуется Матильдой. Не сомневаюсь, у него на примете другая курочка, которую нужно потоптать, — хитро посмотрел Инголлз. — Кто она?

Лукас налил себе еще чашку кофе.

— Будешь вытягивать из него ответ в карете, Фредди, — остановил его Инголлз. — Быстрее приканчивай свои яйца, Лукас. Пора ехать.

Он не двинулся с места.

— Извините, джентльмены. Вы отправитесь без меня.

— Что? — воскликнули оба в один голос.

— Нынешний вечер у меня занят.

— Черт побери! Отложи все! Что может быть важнее, чем следить за битвой двух голиафов, которые мутузят друг друга? — не унимался Инголлз.

Бокс, охрипшая толпа, море эля… На миг Лукас испытал соблазн.

— Извините, не могу. Приятели удивились.

— Но почему?..

Бессвязное лопотание Фарнема прервал Грили, который, ворвавшись в комнату, принялся возбужденно размахивать руками.

— Сейчас узнаете почему. Я только что столкнулся на улице с Джервисом, и тот вывалил на меня все последние новости. — Сделав преувеличенно почтительный поклон в сторону Лукаса, Грили продолжил: — Чокнутый Хэдли заключил пари. Весь Лондон стоит на ушах. Наш герой объявил о своей помолвке. — Он не выдержал и расхохотался. — С Черной вдовой!