Согрешить с негодяем - Страница 71

Лукас склонился над ней и провел губами по внутренней стороне бедра. Ощущение было неописуемым. Тепло его губ на коже, прохладное прикосновение воздуха к влажному следу. Она стыдливо вздрогнула, когда он добрался до лобка. Но все сомнения исчезли, стоило ему языком раздвинуть ей складки между ног.

Грот Венеры. Неудивительно, что ей тут же вспомнился хор женских ахов и охов, который она услышала в тот роковой день в парке.

Раздвинув складки, Лукас стал целовать ее. Кьяра слегка напряглась. Он лизал ее. Еще и еще. В ней проснулись силы. В ней вспыхнул огонь. Так не могло долго продолжаться, этот огонь может сжечь ее дотла. Чувствуя, как в ней поднимается желание, Лукас слегка прикусил ее зубами.

Кьяра вскрикнула, и ей показалось, что на нее тут же пролился горячий звездный дождь.

Она лежала в полном изнеможении, взлетев на вершину блаженства, и вдруг услышала шепот:

— Я… Этого не описать…

Губы легко касались ее живота.

— Твое тело — само совершенство, счастье мое. — Потом он навис над ней, поместившись между ног.

О, она знала — она прекрасно знала! — Лукас проделывал это бесконечное число раз с бесконечным количеством женщин, но все равно она чувствовала себя другой, особенной. Единственное, что было важно в этот момент: их тела слились, они стали единым целым.

Лукас широко развел ей колени, чтобы взглянуть на нее. Она закрыла глаза, чувствуя себя и порочной и развратной.

— Красавица! — Он обнял ее за талию, потом руки скользнули вверх по ребрам и легли на груди. — Красавица, само совершенство. — Его теплый член упирался ей в живот.

Красавица.

— Разведи ноги пошире, — слегка охрипшим голосом попросил он.

Она заметалась, прижатая его телом, а потом выгнулась навстречу ему.

Лукас провел рукой по завиткам волос у нее между ног и почувствовал, какие они влажные.

— О, ты уже готова, — очень довольный, произнес он. — Готова для меня.

«Да. Готова. Начинай». Она не была уверена, что не сказала этого вслух.

Лукас засмеялся.

— Не будем торопиться, счастье мое. — Он раздвинул складки и опять нашел ту самую чувствительную точку. — Ученые должны проводить опыты не торопясь, шаг за шагом, не так ли?

В ответ Кьяра застонала, сказать что-нибудь осмысленное было выше ее сил. Круговое движение большого пальца доводило ее до беспамятства. Она стиснула Лукаса в объятиях и прижала к себе. Ей нужно было ощущать тяжесть его тела. Чувствовать его в себе. Желание захлестнуло ее. Ближе. Ближе. Кьяра оттолкнула его, осознав, что следы ее ногтей остались у него на плечах.

Промычав что-то, Лукас откинулся назад. Лицо было напряженным. Волосы упали на лоб, скрывая выражение глаз. В колеблющемся свете длинные вьющиеся пряди блестели как полированное черное дерево.

Кьяра забыла обо всем на свете.

Лукас вошел в нее. Сначала на самую малость. Сдвинулся назад.

Она обхватила мощные бедра и издала какой-то жалобный вой. Все так! И все неправильно! То, что происходило, случилось вопреки разуму. Она это понимала. Но… О, как она хотела его!

Лукас снова вошел в нее. На этот раз немного глубже. И вышел. Совсем!

Ощущение было непереносимым. И потрясающим.

Ухватив его за ягодицы, чтобы он больше не вырвался, она подалась навстречу и приняла его целиком.

В какой-то момент Кьяра увидела в его глазах отражение того же самого изумления, которое овладело ею. Ей показалось, что она ошиблась. Это игра света и теней. Для него постельные игры были не внове. Может, проявление душевной открытости и делало его таким желанным и популярным у женщин. Он давал почувствовать женщине, что она для него светоч жизни.

Чтобы так искусно заниматься любовью, нужна большая практика… Надо сосредоточиться. Нельзя вспугнуть волшебство момента.

Лукас стиснул зубы, пытаясь сдержать себя. У них с Кьярой это было в первый раз, поэтому все должно быть по-особому. Конечно, у нее уже был мужчина. Торопливый первопроходец. Осеменитель. Но большой радости она тогда не испытала.

Ей пришлось долго скрывать свои истинные достоинства — женскую страстность и серьезность настоящего ученого. А еще стыдиться своего роскошного тела и выдающегося ума.

Черная вдова с Понт-стрит.

Мужчины обычно боятся умных женщин. Но для Лукаса интеллект обладал дополнительной притягательностью. Возбуждал. Очаровывал. Вызывал обожание. Когда он смотрел на Кьяру, ему хотелось стать лучше.

Но только не в данную минуту. Сейчас он, слабый эгоистичный сибарит, не мог оторваться от нее. Его тело было полно темной, жестокой похоти. Он резко вошел в нее, чувствуя, как она захватила его в горячий и влажный плен.

— Ты ослепляешь меня. Очаровываешь меня. Ты околдовала меня.

Она потянулась к нему, сияние звезд отражалось у нес в глазах. Их тела вздымались и опадали в волнообразном ритме. Все быстрее и быстрее, пока у него в ушах не загрохотал стук ее сердца. Или это было его собственное?

Трудно определить.

А сердце продолжало грохотать. Последний толчок бедер, и он почувствовал, как она обхватила его ногами. Кьяра взлетела на вершину блаженства и закричала.

Лукас тоже хрипло застонал. Теперь она принадлежит ему. Вся, без остатка.

Не теряя головы, Лукас резко вышел из нее, изливая семя ей на живот.

— Счастье мое! — Приподнявшись на руках, он стал покрывать поцелуями ее шею и грудь, пока она не отпустила его.

Еще бы чуть-чуть… Ни он, ни она не подумали о том, чтобы предохраняться. Сейчас ей только забеременеть не хватает. Тем не менее какое-то странное ощущение потери овладело им. Он откинулся на спину и углом простыни отер ей живот.